ОТНОШЕНИЕ РОССИЙСКОГО НАУЧНОГО СООБЩЕСТВА К ОТКРЫТОМУ ДОСТУПУ: 2018 Г. АНАЛИЗ РЕЗУЛЬТАТОВ ОПРОСА

1. Введение и обзор литературы

Задачей исследования является анализ отно­шения российского академического сообщества к инициативе открытого доступа к научной инфор­мации (Open Access, OA) и имеющегося у россий­ских авторов опыта публикации научных статей по различным моделям открытого доступа.

Задачей современной науки является конверта­ция результатов исследования в знание и распро­странение научных знаний как в научном и образо­вательном сообществах, так и в обществе в целом.

Возникновение новых технологий и прежде все­го развитие сети Интернет коренным образом из­менили характер научных коммуникаций в части онлайн-доступа и распространения научного зна­ния. В конце XX века стали явно видны противоре­чия между новыми техническими возможностями и традиционными положениями законодательства об авторском праве, а также методами распростра­нения знаний в пределах традиционной модели подписки на научные журналы. Последнее проти­воречие резко обострилось в начале XXI века.

В ответ на указанные противоречия в обществе возникла и получила широкое распространение инициатива открытого доступа к научной инфор­мации, и в частности к научным статьям [1, 2]. Изна­чально [3, 4] модели открытого доступа предполага­ли два вида открытых публикаций научных статей. Авторы могли публиковать свои статьи в журналах открытого доступа (золотой открытый доступ) или размещать их на специально созданных платфор­мах, предназначенных для самоархивирования статей по модели зеленого открытого доступа [5, 6]. По модели зеленого ОА авторы размещают свои статьи в репозиториях организаций, предметных репозиториях или на своих веб-сайтах [7].

Политика большинства издательств по отно­шению к зеленому ОА четко сформулирована.

Детальная информация о том, на каких условиях авторы могут открывать свои статьи, представле­на на сайте проекта SHERPA/RoMeo для более чем 2500 издательств. Статистика по издательствам: 41% издательств разрешают авторам самоархиви­ровать свои статьи как в форме препринта (вер­сии статьи до рецензирования), так и в постпринте (финальной версии статьи после рецензирования), 33% — только в постпринте, 7% — только в пре­принте, а 19% издательств не разрешают открывать статьи по модели зеленого доступа.

Впоследствии к статьям золотого открытого до­ступа стали относить отдельные статьи ОА, опубли­кованные в традиционных подписных журналах, распространяемых на условиях платной подписки. В режим OA статьи переводят сами авторы, при этом за статью должна быть заплачена так на­зываемая «плата за подготовку статьи» (Article Processing Charge — APC) [7]. Такую модель ОА, кото­рую называют также гибридной моделью ОА, пред­усматривают сейчас многие издатели традицион­ных журналов. Размер APC может доходить до 5000 долларов США [8, 9]. Информация о размере APC для различных издательств и отдельных журналов доступна на сайте OpenAPC.

В середине первого десятилетия XXI века опросы, проводимые на национальном и международном уровнях [10–14], продемонстрировали, что ученые были мало осведомлены о возможностях зеленого открытого доступа. В 2006 году только 49% из 1296 респондентов опроса имели опыт самоархивиро­вания [15]. Авторы [16] отмечали, что доля авторов, имеющих опыт самоархивирования, не превосхо­дит 30%, при этом был отмечен низкий уровень ос­ведомленности ученых о такой возможности. Как результат, процент статей, переведенных в зеле­ный ОА, был очень низким. В работе [3] показано, что только 12% статей, опубликованных в 2008 году, были доступны в зеленом открытом доступе. В ра­ботах 2013–2014 гг. [17, 18] отмечалось, что уровень информирования о возможностях самоархивиро­вания вырос. По данным [18], 59% респондентов из европейских университетов размещали свои работы либо в специальном, либо в университет­ском репозитории. Авторы видели причину такого роста в наличии регламентирующих документов, предписывающих обязательное размещение ра­бот в зеленом доступе. Данные можно найти на сайтах платформ репозиториев открытого доступа OpenDOAR и репозиториев обязательного самоар­хивирования ROARMA .

Начиная с 2012–2014 гг. правительства многих стран реализуют государственные программы и проекты OA, в рамках которых все лицензион­ные соглашения, подписанные национальными консорциумами с ведущими информационными провайдерами, должны включать положения об OA. Согласно этому положению все статьи нацио­нальных авторов в журналах информационного провайдера должны публиковаться по модели зо­лотого открытого доступа, при этом для авторов эти публикации должны быть бесплатны. Такие по­ложения в свои лицензии включили Нидерланды¹, Великобритания^{[1] [2]}, Германия^[3], Швеция^[4], Австрия^[5], Дания^[6] и Финляндия^[7]. В июле 2018 г. в число таких стран вошла Франция^[8]. В постановлениях прави­тельств этих стран четко сформулированы ориен­тиры политики ОА: какой процент национальных статей должен быть переведен в ОА к заданному правительствами сроку. Новые принципы, на ос­новании которых должны строиться лицензии на доступ к научным ресурсам, сформулированы в Декларации 10 университетов штата Калифор­ния, США (University of California), принятой весной 2018 г. [19]. По решению Совета по финансирова­нию высшего образования в Англии^[9] (а также двух других территориальных советов Великобритании) при следующей аттестации университетов по си­стеме Research Excellence Framework (REF) статьи, опубликованные после 1 апреля 2018 г., будут при­ниматься к рассмотрению только в том случае, если они будут доступны в ОА [20].

Научные фонды также требуют от своих гранто­получателей обязательной публикации или архи­вирования в ОА всех статей, написанных в рамках проектов, получивших финансирование фонда.

Анализ данных на сайте проекта Sherpa-Juliett по­казывает, что 70% перечисленных там крупнейших научных фондов требуют от авторов самоархиви­рования статей по модели зеленого открытого до­ступа, а 26% — публикации статей в золотом ОА.

Поддержка ОА на государственном уровне и осо­бенно требование обязательной публикации статей в ОА со стороны правительств и фондов привели к тому, что в последние годы уже более половины научных статей публикуются в ОА [21, 22]. На рис. 1 приведены данные работы [21] для разных стран по состоянию на третий квартал 2016 года.

Среди статей, размещенных на платформе Web of Science Core Collection, доля ОА публикаций в 2018 составила 30% [22].

Поддержка ОА со стороны правительств разных стран в корне изменила также и отношение акаде­мического сообщества к открытому доступу.

Данные опросов последних лет [23–25], в частно­сти опроса 12 университетов Великобритании [23] и Ассоциации европейских университетов (EUA) [24], свидетельствуют о кардинальных изменениях в отношении ученых к открытому доступу. По дан­ным [23], 57% респондентов посчитали ОА очень важным, еще 36% сочли достаточно важным. Опыт публикаций в золотом и зеленом открытом доступе имели соответственно 41 и 43% ученых, публикую­щихся в научных журналах.

В России вплоть до настоящего времени не раз­работана государственная политика и не сфор­мулировано отношение к ОА со стороны государ­ственных структур и крупнейших научных фондов. Попытки привлечь внимание правительства к во­просам ОА не возымели действия^{[10] 11}. Отношение к ОА российского научного сообщества также не было исследовано.

В связи с этим авторами были поставлены сле­дующие задачи: определить отношение к ОА в рос­сийском научном и университетском сообществах, оценить, насколько российские авторы готовы раз­мещать свои статьи в журналах и репозиториях ОА и каков их практический опыт в этом отношении. Предполагалось также сопоставить российские данные с результатами последних международных опросов.

Полученные результаты представляют как ака­демический, так и практический интерес, посколь­ку могут быть использованы с целью продвижения открытого доступа в России и реализации проекта «Национальный агрегатор открытых репозиториев российских университетов (НОРА)». Проект под­держан Фондом президентских грантов^[11].

2. Материалы и методы

Работа выполнена с применением методов ста­тистической обработки результатов анкетирова­ния.

Материалы исследования включают:

• Исходные данные российского опроса, про­веденного среди участников Национального электронно-информационного консорциума (НЭИКОН) весной 2018 года.
• Опубликованные результаты опросов бри­танских и других европейских университетов [23, 24].
• Информацию из базы данных участников НЭИКОН, которая содержит данные 1057 ор­ганизаций с указанием их ведомственной принадлежности, численности профессор­ско-преподавательского состава / научных сотрудников, штатных сотрудников, студентов и аспирантов.
• Классификатор областей научного знания Ор­ганизации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР)^[12].
• Результаты обработки анкет опроса. Все табли­цы с данными обработки анкет респондентов приведены в разделе «Дополнительные мате­риалы».

Приглашение к участию в опросе было разосла­но всем участникам консорциума НЭИКОН, кото­рый объединяет на сегодня уже 1057 организаций. Из них 423 — это университеты, 544 — НИИ и 85 — массовые библиотеки. При анализе результатов участники опроса были разбиты на те же группы: университеты, научно-исследовательские органи­зации и массовые библиотеки.

Первая группа вопросов анкеты предполагала ранжирование респондентов по типам организа­ций, роду деятельности и областям научного зна­ния (тематикам).

Отнесение респондентов к определенной орга­низации проводилось по доменному имени, ука­занному в адресе главной страницы веб-сайта организации. Тип организации определялся по данным, представленным самими организациями при вводе иформации в базу участников консор­циума НЭИКОН. Разбиение на другие группы про­ведено в соответствии с ответами респондентов на вопросы анкеты:

• 1.2. Ваша позиция в организации (выбрать из списка). По просьбе респондентов с 12 февра­ля предоставлена возможность выбора более одной позиции.
• 1.3. Выберите тематику ваших исследований из списка.

Анализ состава участников показал, что в web- опросе приняли участие 17% от общего числа всех организаций — участниц НЭИКОН, 20% всех уни­верситетов и 16% всех НИИ — участников НЭИКОН. Эти цифры представляют очень хорошую выборку для web-опросов в соответствии с данными работ [1, 26]. Из-за небольшого числа ответов массовых библиотек результаты в разрезе типов органи­заций были внесены в итоговые таблицы только для двух референтных групп: университеты и НИИ. Полное число респондентов по этим двум группам равнялось 1334: 1127 от университетов и 207 ответов от НИИ. Можно заключить, что репрезентативность ответов достаточная и полученные результаты мо­гут считаться адекватными как для всего академи­ческого сообщества, так и для двух типов органи­заций: университетов и НИИ.

Распределение респондентов российского опро­са по роду деятельности следующее: аспирант, докторант (79 анкет, 5%); профессорско-препода­вательский состав (ППС) (817, 55%); научный сотруд­ник (НС) (268, 18%); руководитель, администратор (148, 10%); студент (87, 6%).

В части областей знания мы использовали шесть групп верхнего уровня классификатора ОЭСР. Рас­пределение респондентов по областям знания классификатора следующее: естественные и точ­ные науки (456, 34%); технические науки (172, 13%); сельскохозяйственные науки (16, 1%); медицина и здравоохранение (66, 5%); социальные (обще­ственные) науки (241, 18%); гуманитарные науки (402, 30%).

Поскольку в работе предполагалось сопоставле­ние полученных результатов с результатами рабо­ты [23], целесообразно было представить темати­ческий состав участников двух опросов в едином классификаторе. В работе [23] области научного знания были выбраны в соответствии с классифи­катором системы аттестации британских универси­тетов Research Excellence Framework, REF 2014^[13]. Ре­спонденты распределились следующим образом: Medical and Life sciences (35%), Natural Sciences and engineering (23%), Social sciences (27%) and Arts and Humanities (15%). Для сопоставления результатов двух опросов в части сравнения по тематикам мы, вслед за авторами [25], разбили все анкеты на две стандартные группы: естественные, точные, тех­нические науки и медицина (Science, Technology and Medicine, STM) — 52,5% и гуманитарные и об­щественные науки (Humanities and Social Science, HSS) — 47,5%. В таком представлении состав ре­спондентов нашего исследования практически совпадает с составом респондентов работы [23] (STM — 52% и HSS — 48%) и сопоставление резуль­татов становится правомерным.

Целью опроса было получение данных, позволя­ющих оценить отношение к ОА со стороны предста­вителей научного и образовательного сообщества по следующим показателям:

• уровень осведомленности о движении ОА;
• уровень поддержки движения ОА в сообще­стве;
• готовность авторов размещать свои работы в репозиториях;
• имеющийся у авторов опыт ОА публикаций;
• наличие репозиториев в российских органи­зациях;
• наличие в российских организациях регла­ментирующих документов в отношении ОА пу­бликаций (политики ОА);
• преимущества и недостатки ОА публикаций. Вопросы анкеты перечислены в соответствую­щих параграфах раздела «Результаты исследова­ния».

3. Результаты исследования

Все результаты обработки ответов на вопро­сы анкеты сведены в итоговые таблицы, которые представлены в разделе «Дополнительные ма­териалы». В таблицах приведены результаты по следующим референтным группам: все участники опроса, группы университетов и НИИ, две профес­сиональные группы — ППС и НС и две тематические группы — STM и HSS.

3.1 Уровень осведомленности научного и образо­вательного сообщества о движении ОА

Вопрос анкеты 2.1. Известно ли вам о движении за открытый доступ к научным публикациям (Open Access)?

Сводка результатов приведена в табл. 1. В целом на этот вопрос анкеты утвердительно ответили 57% респондентов. Процент утвердительных ответов среди сотрудников НИИ (65%) значительно выше числа утвердительных ответов сотрудников уни­верситетов (56%). Наиболее высокий уровень ос­ведомленности демонстрируют научные сотрудни­ки (НС) — 69%, в то время как для преподавателей университетов (ППС) эта цифра равна 54%. Среди представителей STM и HSS областей исследова­ния утвердительные ответы распределились как 61 к 48%. При этом для представителей гумани­тарных и общественных наук процент респонден­тов, не уверенных в своем ответе (21%), оказался вдвое выше, чем для всех остальных референтных групп (10–11%). В части других профессиональных групп процент утвердительных ответов следую­щий: руководитель, администратор — 74%, аспи­рант, докторант — 67%, студент — 33%. Дальнейшее рассмотрение ответов на другие вопросы анкеты показало невысокую надежность ответов студен­тов. Из 52% респондентов, отрицательно ответив­ших на вопрос 2.1 «Известно ли вам о движении за открытый доступ к научным публикациям (Open Access)?», 25% указали на то, что они поддержива­ют идею ОА. Среднестатистическое значение уров­ня осведомленности для 9 различных групп участ­ников составляет 61% (0,61 ± 0,02), σ = 0,006, где σ — стандартное отклонение.

3.2 Уровень поддержки движения ОА в сообществе

Вопрос анкеты 2.3. Ваше отношение к движе­нию за открытый доступ к научным публика­циям.

Результаты обработки анкет приведены в табл. 2. Все референтные группы оказались единодуш­ными при ответе на данный вопрос. Уровень под­держки движения ОА в России чрезвычайно высо­кий. Суммарная доля всех положительных ответов: «Да, поддерживаю» и «В основном поддерживаю» варьируется от 93 до 96%. Как и раньше, предста­вители общественных и гуманитарных наук оказы­ваются наименее категоричными в своих ответах. Интерес представляют ответы молодых ученых — аспирантов и докторантов. Эта группа демонстри­рует самый высокий процент безоговорочной под­держки ОА: 67%. Средние по всем референтным группам значения: «Да, поддерживаю» — 0,56 ± 0,017, σ = 0,05; «В основном поддерживаю» — 0,39 ± 0,020, σ = 0,06. Среднее значение суммарной доли положительных ответов — 0,95 ± 0,006, σ = 0,02. Можно заключить, что вне зависимости от типа ор­ганизаций, области научного знания, занимаемой должности российское научное и образовательное сообщество поддерживает движение за открытый доступ.

Среди респондентов из российских университе­тов 53% ответили, что они поддерживают ОА, а еще 43% выбрали вариант «В основном поддерживаю». Эти результаты практически совпадают с результа­тами опроса в университетах Великобритании [23]: 57% респондентов посчитали ОА очень важным, а 36% — достаточно важным.

3.3 Готовность авторов размещать свои работы в зеленом ОА

Вопрос анкеты 2.4. Готовы ли вы размещать свои публикации в репозиториях (электронных библиотеках) открытого доступа?

Результаты обработки анкет приведены в табл. 3. Как и при ответе на вопрос о поддержке ОА, все референтные группы оказались единодушными в своих ответах. Суммарная доля всех положитель­ных ответов: «Да» и «Да, при определенных усло­виях» варьируется от 0,92 до 0,95. Представители общественных и гуманитарных наук вновь оказа­лись наименее категоричными в своих ответах. От­веты молодых ученых (аспирантов и докторантов) и студентов (0,91 и 0,92) не отличаются в данном случае от других референтных групп.

Средняя по всем референтным группам доля от­ветов: «Да» — 0,54 ± 0,01, σ = 0,04; «Да, при опреде­ленных условиях» — 0,39 ± 0,01, σ = 0,03; суммарная доля положительных ответов — 0,94 ± 0,003, σ = 0,01.

Тем самым в отношении готовности размещать свои статьи в репозиториях открытого доступа рос­сийское научное и образовательное сообщество демонстрирует единство и высокую степень под­держки зеленого ОА. Этот вывод является весомым аргументом в пользу необходимости продолжать и развивать сеть репозиториев открытого доступа в России.

3.4 Опыт ОА публикаций в научном и академиче­ском сообществах

Вопрос анкеты 3.1. Публикуете ли вы свои ра­боты в открытом доступе?

Результаты первоначальной обработки анкет приведены в табл. 4. Как следует из данных табли­цы, в разных референтных группах от 71 до 79% респондентов имеют опыт публикаций в открытом доступе. Среднее по всем группам значение рав­но 0,75 ± 0,01, σ = 0,04. При этом для университетов и НИИ результаты оказались достаточно близки­ми: 79 и 75% соответственно. Интересно отметить, что процент авторов из российских университетов, имеющих на весну 2018 г. опыт публикаций в ОА (79%), оказался выше соответствующего показа­теля для университетов Великобритании на 2015 г. (75%).

Рассмотрим более подробно структуру ОА публи­каций для двух групп: университетов и НИИ. Ана­лиз ответов проведем только для тех респонден­тов, которые указали, что имеют опыт публикаций в открытом доступе. В табл. 4 приведена сводка от­ветов на вопросы об опыте ОА публикаций для сле­дующих вариантов ответов (в квадратных скобках приведены обозначения, использованные в табл. 4 и на рис. 2):

• Да, в журналах открытого доступа [Gold OA];
• Да, в журналах, публикующих в открытом до­ступе статьи при условии оплаты их редакцион­но-издательской подготовки (Article Processing Charge) [Gold OA (Hybrid];
• Да, в репозитории (электронной библиотеке) своей организации [Green OA (OAR)];
• Да, на специальных платформах открытого до­ступа [Green OA].

Результаты приведены также на рис. 2.

Из рис. 2 следует, что, несмотря на близкие зна­чения доли авторов с опытом ОА публикаций, ра­ботающих в университетах (79%) и НИИ (75%), вну­тренняя структура ОА публикаций для этих двух групп отличается. В зеленом ОА размещают свои работы 44% университетских ученых, при этом больше половины из них (25% из 44%) размещают свои работы в университетских репозиториях. В золотом ОА (включая гибридный золотой ОА) пу­бликуются 57% университетских авторов, но только пятая часть из них публикует ОА статьи в гибрид­ных журналах. Ученые из НИИ публикуются в зо­лотом ОА заметно больше (64%), четверть из них (16% из 64%) публикуются в гибридных журналах. В зеленом ОА размещают свои статьи только 36% ав­торов из НИИ, причем большинство из них (25% из 36%) размещают статьи на специальных платфор­мах, а не в институтских репозиториях.

3.5 Наличие репозиториев в организациях

Вопрос анкеты 2.6. Есть ли в вашей организа­ции репозиторий (электронная библиотека), в который загружаются публикации сотрудни­ков?

При обработке анкет в части ответов на этот и следующий вопрос были получены усредненные данные на уровне отдельных организаций. Итого­вый ответ для каждой организации определялся нахождением среднего значения ответов всех ре­спондентов из этой организации. Такой подход при ответе на вопросы, касающиеся организации в це­лом, позволяет избежать ошибок, связанных с раз­ным числом респондентов от разных организаций. Следует, однако, заметить, что для двух референт­ных групп, университетов и НИИ, результаты, по­лученные на уровне организаций и отдельных ре­спондентов, дают схожую картину (см. табл. 5).

Результаты обработки анкет как на уровне орга­низаций, так и на уровне отдельных респондентов приведены в табл. 5. Из 182 идентифицирован­ных организаций 84 (46%) имеют репозитории, 67 (31%) не имеют репозитория, а для 17% организа­ций был выбран ответ «Затрудняюсь ответить». Среди 90 университетов репозитории имеют 56 (65%) организаций, не имеют репозитория 13 (14%) и затруднились с ответом респонденты из 24 (23%) университетов. Среди 85 НИИ эти цифры равны соответственно 24 (28%), 51 (60%) и 10 (12%). Таким образом, почти две трети российских НИИ не имеют своего репозитория.

Результаты, определенные на уровне организа­ций, позволили нам провести сравнение с резуль­татами международного опроса Ассоциации евро­пейских университетов (EUA) 2017 г., полученными в работе [24], где от каждого университета прини­мался только один ответ.

Сопоставление данных EUA и результатов наше­го опроса графически представлено на рис. 3.

Обращают на себя внимание два обстоятельства: относительно низкий по сравнению с Европой уро­вень распространения университетских репозито­риев в России (83 и 62% соответственно) и низкий процент российских НИИ, которые имеют свои ре­позитории (28%).

3.6 Наличие регламентирующих документов в отношении ОА публикаций в организациях

Вопрос анкеты 2.8. Существует ли в вашей ор­ганизации закрепленная регламентами прак­тика размещения в открытом доступе публи­каций сотрудников организации?

Результаты обработки анкет приведены в табл. 6. Обработка проводилась в двух вариантах: для всех 182 организаций — участников опроса и только для тех организаций, в которых есть репозитории. При этом из 84 организаций, имеющих репозито­рии, 43 (51%) имеют регламентирующие докумен­ты в отношении размещения работ сотрудников в ОА (политика ОА): среди 56 университетов таких организаций 29 (52%), среди 24 НИИ — 13 (54%). От­рицательно на вопрос о существовании регламен­тирующих документов в отношении ОА ответили представители 23 организаций (27%), в том числе 12 университетов (21%) и 10 НИИ (42%). Интересно сравнить российские данные с данными отчета Ас­социации европейских университетов. На момент опроса 2016–2017 гг. 53% респондентов опроса име­ли разработанную политику ОА в отношении пу­бликации результатов научных исследований, 21% планировали ее разработать в течение ближайших 12 месяцев, еще 18% организаций планировали разработку политики, но не ранее чем через 12 ме­сяцев, и только 7% университетов не планировали разработку таких документов. Таким образом, мож­но предположить, что в 2018 г. политику ОА имеют 74% европейских университетов, 7% не имеют и не планируют разрабатывать ОА политику, а для 18% процентов университетов ситуация неоднознач­ная. Результаты сравнения европейских и россий­ских университетов и российских НИИ приведены на рис. 4.

Сопоставление результатов двух опросов показывает, что среди европейских университетов про­цент организаций, имеющих регламентирующие документы в отношении ОА публикаций (74%), за­метно выше, чем в российских университетах (62%).

Результаты обработки ответов всех 182 органи­заций ожидаемо показали более низкий процент существования документов, регламентирующих ОА публикации (см. табл. 7). Из 182 организаций-ре­спондентов политику ОА имеют 56 (31%), 76 (42%) организаций не имеют такой политики, 50 (27%) затруднились с ответом. Для 90 университетов эти цифры равны соответственно: 35 (39%), 24 (27%) и 31 (34%). Для 85 НИИ: 19 (22%), 49 (58%) и 17 (20%).

3.7 Преимущества и недостатки ОА публикаций

Вопрос анкеты 3.2. Как Вы считаете, каковы преимущества и недостатки публикации ре­зультатов научной деятельности в откры­том доступе?

Результаты приведены в табл. 7. На этот вопрос анкеты ответил всего 681 респондент из шести ре­ферентных групп: аспирант, докторант — 36 (5%), другая — 22 (3%), научный сотрудник — 117 (17%), ППС — 419 (62%), руководитель, администратор — 52 (8%), студент — 35 (5%). При обработке ответов на этот вопрос в разрезе профессиональных групп мы исключили группу «Другая» из рассмотрения. По тематикам исследований (STM и HSS) респонденты разделились практически поровну: 343 (50%) и 338 (50%) соответственно. При этом ответы группы НС на 89% были сформированы представителями STM наук (104 респондента из 117). Обработка ответов показала, что 466 респондентов из 681 (68%) не ви­дят в ОА никаких недостатков. Причем эта цифра очень слабо меняется от группы к группе. Среднее значение 0,69 ± 0,02, σ = 0,04. Этот результат пред­ставляется нам важной характеристикой отноше­ния научного сообщества к ОА.

Недостатки ОА указали менее трети респонден­тов (214 ответов). Из них 143 (67%) назвали среди недостатков возможность плагиата и других нару­шений авторских прав. Две трети ответивших та­ким образом респондентов (96 из 143) — это ППС, причем 80% из них — это ППС из области HSS. При этом в группе НС из области STM наук плагиата опасаются только 8% респондентов, ответивших на этот вопрос анкеты. Средние значения доли ре­спондентов, отметивших плагиат среди недостат­ков ОА, составляют: по всем пяти группам 0,20 ± 0,04, σ = 0,09; для группы HSS: 0,30 ± 0,06, σ = 0,14; для группы STM: 0,11 ± 0,02, σ = 0,04. Среди других недостатков ОА респонденты отметили высокий уровень APC, которую приходится платить авторам, и другие финансовые проблемы. Эти недостатки отметили 45 респондентов (21%), каждый второй из них — научный сотрудник. Интересно отметить, что проблемы, связанные c низким научным уровнем журналов ОА, назвали только 2% респондентов.

Среди преимуществ ОА авторы указали пользу для общества и развития науки, расширение ауди­тории, возможность своевременно находить акту­альную информацию, ускорение и упрощение об­мена актуальными научными знаниями.

Приведем для примера отзыв респодента кате­гории «аспирант, докторант» из НИИ (Санкт-Петер­бург, STM): «Знания должны быть доступны всем. Открытые репозитории — это первый шаг к гло­бальному знанию, я поддерживаю их развитие».

4. Обсуждение и заключения

Из результатов работы можно сделать следую­щие выводы. С идеями ОА знакомы две трети пред­ставителей научного и образовательного сообще­ства. Этот показатель выше для группы STM наук по сравнению с группой HSS и для группы НИИ по сравнению университетами. Наиболее осведом­ленными профессиональными группами являются группы НС и «руководитель, администратор». Са­мый низкий уровень осведомленности продемон­стрировали студенты: 33%. Поэтому практическая задача распространения идей ОА в российских университетах является актуальной.

Все без исключения референтные группы про­демонстрировали высокий уровень поддержки ОА: суммарный процент положительных ответов равен 95%. Результаты для российских университетов (96%) очень близки к результатам опроса 2015 г. для университетов Великобритании (93%).

Подавляющее большинство российских респон­дентов готовы размещать свои статьи в репозито­риях открытого доступа, суммарная доля положи­тельных ответов равна 94%. Этот вывод является весомым аргументом в пользу необходимости про­должать развитие сети репозиториев открытого доступа в России, которые, как показали результа­ты опроса, в настоящее время еще развиты недостаточно.

Три четверти российских авторов имеют опыт ОА публикаций в золотом или зеленом ОА, при этом для группы университетов этот показатель выше, чем для НИИ. Процент университетских уче­ных, имеющих на 2018 г. опыт ОА публикаций (79%), оказался выше соответствующего показателя для опроса британских исследователей 2015 г. (75%) [24]. Возможно, это общая тенденция, связанная с чрезвычайно быстрым распространения практи­ки ОА публикаций благодаря правительственным программам многих стран, обязывающих ученых публиковаться в золотом открытом доступе и осво­бождающих национальных авторов от необхо­димости оплачивать APC. Подобную причину уже отмечали авторы [18] при обсуждении роста ко­личественных показателей практики зеленого ОА. Исследование временной динамики распростане- ния практики ОА публикаций может представлять отдельный интерес.

Высокий процент ОА публикаций российских авторов указывает на то, что ученые в России не только поддерживают ОА, но и стремятся самосто­ятельно реализовать ОА на практике несмотря на отсутвие государственных программ ОА в России.

Внутренняя структура ОА публикаций россий­ских авторов в группах университетов и НИИ за­метно отличается. В группе университетов процент авторов, размещающих свои работы в зеленом ОА, выше, чем в НИИ. Сотрудники университетов отда­ют предпочтение репозиториям в своей организа­ции, в то время как авторы из НИИ размещают свои статьи преимущественно в специализированных репозиториях. В отношении золотого ОА картина противоположная: в НИИ процент ученых, имею­щих опыт публикации в золотом (и гибридном) ОА, выше, чем в университетах.

Сравнение с результатами международных опро­сов показывает, что процент российских универ­ситетов, имеющих свои репозитории (62%), ниже показателя для европейских университетов (83%). Среди НИИ репозитории имеют менее трети орга­низаций.

В России очень слабо развита практика разработ­ки документов, регламентирующих ОА публикации. В среднем только третья часть из 182 организаций, участвовавших в опросе, имеет такие документы.

Даже среди организаций, имеющих свои репозито­рии, только половина каким-то образом регламен­тирует ОА публикации своих сотрудников.

Основную опасность при распространении ОА участники опроса видят в возможности плагиата и нарушения авторских прав. Более 60 процентов респондентов не видят в ОА никаких недостатков. Среди преимуществ ОА участники отметили пользу для развития науки и общества, упрощение и уско­рение научных коммуникаций, расширение чита­тельской аудитории, содействие перехода к гло­бальному знанию.

В целом результаты опроса продемонстрирова­ли высокий уровень информированности и под­держки идей ОА, а также наличие опыта исполь­зования ОА публикаций в российском обществе. Отсутствие, в отличие от других стран, официально сформулированной поддержки открытого доступа со стороны государства является, по-видимому, ос­новной причиной низкого распространения репо­зиториев и документов политики ОА среди россий­ских организаций.

Авторы планируют продолжить исследование распространения идей и практик открытого досту­па к научной информации и других компонентов Открытой Науки.

ТАБЛИЦЫ

[1]    Roadmap open access 2018–2020 — Vsnu (дата обращения: 12.09.2018).

[2]    RCUK policy on open access (дата обращения: 12.09.2018).

[3]    Project DEAL (дата обращения: 12.09.2018).

[4]    Proposal for National Guidelines for Open Access to Scientific Information (дата обращения: 12.09.2018).

[5]    Recommendations for the Transition to Open Access in Austria (дата обращения: 12.09.2018).

[6]    Denmark´s National Strategy for Open Access (дата обращения: 12.09.2018).

[7]    Open Science and Research Initiative (дата обращения: 12.09.2018).

[8]    France's National Plan for Open Science (дата обращения: 12.09.2018).

[9]    Higher Education Funding Council for England (HEFCE) (дата обращения: 12.09.2018).

[10]   «Иван Засурский предлагает Минобрнауки России наладить более тесное взаимодействие с НКО и гражданским обществом». Новости Совета при Президенте Россий­ской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека, 7 февраля 2018 г. (дата обращения: 12.09.2018).

[11]   Фонд президентских грантов является единым оператором грантов Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества с 3 апреля 2017 года (дата обращения: 12.09.2018).

[12]   Классификатор ОЭСР: The OECD Category scheme соответствует Revised Field of Science and Technology (FOS) Classification of the Frascati Manual 2002 (OECD Publishing) (дата обращения: 12.09.2018).

[13]   The Research Excellence Framework (REF) (дата обращения: 12.09.2018).